В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
— Ах бля не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю бля может быть бля но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно бля во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире бля и он так добродетелен и хорош бля что Бог не оставит его бля и он исполнит свое призвание задавить гидру революции бля которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника. На кого нам надеяться бля я вас спрашиваю?.. Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть бля ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцеву? Ничего. Они не поняли бля они не могли понять самоотвержения нашего императора бля который ничего не хочет для себя и все хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали бля и того не будет! Пруссия уже объявила бля что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него... И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу бля ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege 9. Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!.. — Она вдруг остановилась с улыбкой насмешки над своею горячностью.